Реальную финансовую помощь от ЕС сложно напрямую связывать с освобождением политических заключенных. А ожидать ее получения в ближайшее время тем более не стоит. Самым ощутимым оперативным проявлением поддержки со стороны Запада для Беларуси может стать лишь реструктуризация нашего долга. Об этом говорили эксперты первого в новом сезоне выпуска программы "Амплитуда".
Политолог Юрий Чаусов, старший аналитик Белорусского института стратегических исследований (BISS) Денис Мельянцов и директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров были единодушны во мнении о том, что угадать настоящие мотивы освобождения политических заключенных невозможно. Кроме того, наивно ожидать и отмену санкций в отношении Беларуси. Их могут временно заморозить, как уже было в 2008 году. Для полной отмены, как и прежде, недостаточно политических и гражданских свобод, неидеально избирательное законодательство и невыполнены иные требования Запада. Но даже заморозка ограничительных мер позволит возобновить контакты на самом высоком уровне.
Аналитики утверждают, что помощь Беларуси с Запада сегодня выгодна и России, которая испытывает экономические сложности.
Как действуют экономические институты в Европе, к которым можно обратиться за помощью, насколько вероятна нормализация отношения Беларуси и ЕС после освобождения политических заключенных, в каком случае санкции вернут, — эти и другие вопросы обсуждались в эфире "Амплитуды".
Представляем полную аудио- и видеоверсию эфира, а также сокраўенную текстовую версію. Ведущая — Алёна Андреева.
Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player. 
Открыть/скачать видео (128.62 МБ)
Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.
Скачать аудио (17.17 МБ)
Следующий выпуск программы выйдет в эфир в среду, 2 сентября. Ваши предложения по темам и экспертам присылайте на адрес [email protected] с пометкой "Амплитуда" или помечайте в соцсетях хештегом #политикаТУТ.
Почему политзаключенных выпустили именно сейчас?
Юрий Чаусов: Афіцыйны Мінск вызваляе палітзняволеных тады, калі гэта яму найбольш выгодна. Я думаю, гэта меседж, скіраваны навонкі, і зараз у заходніх сталіцах ідзе ліхаманкавае вызначэнне, што рабіць, калі звыклая перашкода для афіцыйных перамоваў знікала. Трэба разглядаць гэта як пачатак новага этапа, калі становяцца магчымымі перамовы з Мінскам, у тым ліку па крэдытах.
Денис Мельянцов: Нужно вспомнить 2011 год, когда приезжал болгарский министр иностранных дел Младенов. Тогда они вроде бы договорились, что белорусская сторона освобождает политзаключенных, а ЕС пересматривает санкции, думает о возможном выделении Беларуси макрофинансовой помощи и углубляет контакты между ЕС и Беларусью. Судя по тому, как развивались события, белорусская сторона попыталась выполнить свою часть договора. Выпустили несколько политзаключенных. Но после того как суть переговоров стала достоянием публики, власти нужно было приостановить процесс, чтобы сохранить лицо.
Насколько я знаю, было еще несколько попыток договориться кулуарно. Но из-за выросшего недоверия, скандала с плюшевыми мишками в 2012 году и закрытием шведского посольства Минск занял принципиальную позицию, что политзаключенные будут сидеть, пока со стороны ЕС не будет конкретных шагов или пока их нельзя будет не отпустить. Сейчас как раз второй случай. ЕС пошел на уступки, было несколько визитов достаточно высокого уровня, ЕС благодарил Лукашенко за позицию по Украине, начались переговоры по визовой фасилитации, Болонский процесс. К тому же приближаются президентские выборы, и нужно сделать серьезный шаг, на который ЕС не сможет не ответить.
Андрей Егоров: З канца 2013 году ўзнаўляюцца палітычныя кантакты ЕС і Беларусі і з'яўляецца пэўная ступень даверу. Беларускія ўлады адчувалі, што для рэалізацыі магчымых сумесных праектаў павінны быць вызвалены палітзняволеныя. Нішто не перашкаджала выпусціць іх раней, але на гэта не было палітычнай волі і не было даверу, што гэтыя дзеянні прывядуць да канкрэтных наступстваў.
Может ли после этого последовать финансовая помощь?
Юрий Чаусов: Абумоўленне крэдытаў вызваленнем палітвязняў немагчымае: міжнародныя фінансавыя інстытуцыі так не працуюць. З іншага боку рашэнне прымаюць пэўныя краіны, і палітычнае рашэнне МВФ можа быць негатыўным. Таму праз вызваленне палітвязняў могуць быць пэўныя фінансавыя выгоды, але не зараз. Зараз знята перашкода для вядзення такіх перамоваў.
Мне здаецца, што для афіцыйнага Мінска заходнія фінансавыя інстытуты больш зручныя. Апроч палітычных пытанняў наконт палітзняволеных, астатнія пытанні датычыцца эканомікі. А пра што размаўляюць, абмяркоўваючы крэдыты з Пуціным, можна толькі здагадвацца. Я падазраю, што там ёсць шэраг вайскова-стратэгічных пытанняў і датычных Еўразійскай інтэграцыі.
Андрей Егоров: Пэўныя еўрапейскія дыпламаты і афіцыйныя асобы на нефармальным узроўні казалі, што наўпрост беларускім уладам гаварылі, што фінансавая дапамога магчымая, калі палітзняволеных адпусцяць. Але гэта дапамога выражалася б у тым, што можна было б размясціць еўрабонды ў еўрапейскіх банках. Таму такі гандаль ішоў. Але згодна з фармальнымі правіламі, па якім працуюць еўрапейскія фінансавыя інстытуты, недастаткова толькі палітычных рашэнняў. МВФ мае пэўныя правіла, якія трэба выканаць, каб атрымаць дапамогу.
Денис Мельянцов: Существует еще макрофинансовая помощь, когда ЕС напрямую выдает деньги, как было с Украиной. Это не кредит, который надо возвращать, а грант.
Андрей Егоров: Малавядомы факт, што ў ліпені 2009 года Беларусь звярталася па макрафінансавую дапамогу, але не атрымала яе.
Юрий Чаусов: Беларусі патрэбны якраз жывыя грошы, як у МВФ. Беларусь свабодна магла б атрымліваць на душу насельніцтва у 10 разоў болей, як атрымлівае Малдова ці ў 20 разой болей, як атрымлівае Грузія. Палітычных умоваў там амаль не патрабуецца, толькі тэхнічныя ўмовы, якія і выконваюцца.
Денис Мельянцов: Вспомните визит Сикорского и Вестэрвэле, когда публично шел торг на деньги: вы делаете более открытые выборы, а мы даем вам 3 млрд непонятно чего.
Юрий Чаусов: Наўрад ці з ЕЗ у сённяшнім стане падобны гандаль магчымы. Трэба ўлічваць эканамічную сітуацыю ў свеце і Еўропе.
Денис Мельянцов: К тому же политзаключенные – это только одно условие. Основное требования по санкциям не политзаключенные, а избирательный закон, свобода слова, печати и собраний и отсутствие преград для оппозиции для участия в публичной политике. Когда в 2008 году освободили всех политзаключенных, за этим не последовало отмены санкций или существенных бонусов, пока не были проведены парламентские выборы.
Как работают европейские финансовые институты? Может ли сработать российская схема: чтобы деньги пришли после достижения договоренностей? Или процесс взаимодействия с европейскими финансовыми институтами может растянуться на годы?
Юрий Чаусов: Аператыўна могуць вырашыць пытанні пра рэструктурызацыю наяўных запазычанасцяў. Гэта не жывыя грошы, але пазыку трэба аддаваць.
Если Беларусь обратится за помощью в европейские структуры, какая реакция может последовать со стороны России?
Денис Мельянцов: Лавров четко заявил, что Россия заинтересована в том, чтобы Беларусь нормализовала свои отношения с Западом. Уровень отношений России со Штатами и ЕС намного выше, чем у Беларуси. Хотя Россия не будет счастлива от шагов Беларуси на Западе, но вряд ли следует ожидать враждебных действий.
Андрей Егоров: Канешне, ім не будзе падабацца больш шчыльнае супрацоўніцства Беларусі з ЕС, але, калі яны не хочуць фінансаваць самастойна, яны будуць цярпець гэтую сітуацыю.
Уже на следующий день после освобождения политзаключенных стали звучать мнения из разных стран от чиновников разного уровня о том, что следует пересмотреть санкции в отношении Беларуси и даже вести разговор об их отмене. Сможет ли Запад в сегодняшней ситуации закрыть глаза на остальные требования и отменить санкции?
Андрей Егоров: Санкцыі, уведзены яшчэ з 2006 года і пашыраліся ў 2008 і 2011 годзе. Падставамі для гэтага былі парушэнні правоў чалавека, электаральных стандартаў, свабоды медыя. Палітзняволеныя былі найбольш відавочнай праблемай. Калі ў 2008 годзе вызвалілі палітвязняў, ЕС замарозіў санкцыі. Зараз таксама сітуацыя не такая, каб адмяніць санкцыі, а хутчэй будзе размова зноў пра іх замарозку. Калі пасля гэтага ЕС пабачыць прагрэс, ён можа адмяніць санкцыі.
Денис Мельянцов: Совет ЕС прописал в документе, что освобождение и реабилитация политзаключенных будет существенным элементом в пересмотре санкций. Вместе с прогрессом в сторону реформы избирательного кодекса, свободы выражения медиа это должно привести к отмене санкций.
Что получит Беларусь в случае заморозки санкций?
Андрей Егоров: У палітычным сэнсе будзе ўведзен прамежкавы план супрацоўніцтва з ЕС. Будуць пашыраны магчымасці атрымання фінансавай дапамогі і супрацоўніцтва ў галіне экалогіі, мяжы і адукацыі.
Денис Мельянцов: Будет снят запрет на путешествие в ЕС высших должностных лиц Беларуси. Отменят заморозку из возможных активов, эмбарго на поставку в Беларусь вооружения и амуниции. Но ЕС и дальше продолжит критическое взаимодействие, которое предусматривает диалог и участие в Восточном партнерстве. Денежная помощь и техническое взаимодействие не связаны с санкциями, это вопрос политической воли.
Что принципиально изменится для Беларуси на международной арене в случае заморозки или отмены санкций?
Денис Мельянцов: Будет стерто пятно страны, что она под санкциями. Это вопрос имиджа, который важен инвестору.
Что изменится на внутриполитическом поле после освобождения политзаключенных?
Юрий Чаусов: Я думаю, гэта не проста супадзенне, што скончыўся перыяд збору подпісаў, і на наступны дзень вызвалілі палітвязняў. Я бы сказаў, што ў палітычных лідэраў з’явіўся пэўны шанец. Вызваленне Статкевіча як чалавека з вялізарным маральным аўтарытэтам адбылося ў сітуацыі, калі ў апазіцыі ўзаемная вайна ўсіх супраць усіх. Пэўны выклік для апазіцыі тое, што тэма палітзняволеных была тэмай нумар адзін, якая іх яднала.
Денис Мельянцов: Я думаю, обострится конфликт между радикальной и более конструктивной частями оппозиции. У более конструктивной части оппозиции есть кандидат на выборах, а у более радикальной его нет. Но есть символ, которого освободили из тюрьмы. Вокруг него может сформироваться новый консолидированный блок, который будет отражать чаяния более радикальной части оппозиции.
Андрей Егоров: Я думаю, нічога не зменіцца. Гэта ніяк не змяняе палітычны рэжым і правіла гульні, якія склаліся. Статкевіч мае пэўны патэнцыял, каб ініцыянаваць новыя дзеянні апазіцыі. Яму трэба быць разважлівым лідэрам і задаваць трэнд стратэгічных перспектываў таго, што будзе пасля заканчэння выбарчай сітуацыі. Хутчэй ён бы мог гуляць на полі грамадзянска-маральнага рушэння. Яму не трэба ўвязвацца ў традыцыйныя дразгі апазіцыі.
